Когда ты входишь в лес, душистый и прохладный
Средь пятен солнечных и строгой тишины,
Встречает грудь твоя так радостно и жадно
Дыханье влажных трав и аромат сосны.
Нога твоя скользит по россыпи иголок
Или шуршит травой, роняя капли рос,
А сумрачный навес широколапых елок
Сплелся с листвой ольхи и молодых берез.
То духотой пахнет, то прошлогодней прелью,
То запахом грибным у срубленного пня,
Зальется иволга короткой четкой трелью,
И ветер прошумит в сухой истоме дня.
Солнечным утром 29 апреля, четверо ребят из кружка "Юные следопыты" отправились в очередной туристический поход. Витёк Майна, по прозвищу Ботсман, любитель послесарить, Венька Толстопятов, он же Крапленый, во дворе слыл приблатненным хулиганом и всегда носил нож в во внутреннем кармане пиджака, Димка Карасиков - в прошлом харьковский беспризорник с погонялом "Зануда", а ныне прилежный ученик и звеньевой. Вадюха Карточкин - фотолюбитель, краевед и натуралист, любитель натуралистских пляжей, где втихаря фоткал девок купающихся голышом.
Четверка приятелей бодро шагала по шоссе идущему по весеннему лесу. Пение птиц радующихся первому солнышку доносилось со всех сторон.
На промежуточной остановке, скинув с плеч туго набитые провизией "абалаки", они "по-взрослому" задымили папиросами.
- А давайте накатим. Вдруг, хитро прищурившись, предложил Крапленый
- Не гони лошадей. Хрипло ответил Карасиков и сплюнул под ноги сквозь зубы.
- Палевно здесь, людей много, того гляди менты заметут. Потерпи уже до поляны.
Венька раздраженно посмотрел на спутников, молчаливо поддержавших Карасикова. Ему не терпелось попробовать водки, которую он вчера, пробравшись поздно вечером на кухню, еле дождавшись пока домашние уснут, тихонько стырил в буфете и перелил во флягу.
Добравшись до поляны Зануда уселся на пенек и по-хозяйски начал командовать приготовлениями к застолью. За что, чуть было не отхватил оглоблей по загривку, но Карточкин зацепился на упавший ствол сосны и растянулся на земле, зарывшись носом в песок.
Объект "Укрытие" построенный Карточкиным ещё осенью, был полностью исправен и пригоден к использованию.
Хранитель поляны, лениво поглядывал с пригорка, наперед зная сценарий событий разворачивающихся перед его глазами.
Пока Зануда кропотливо украшал бутербродики с малосольной селедочкой и нежно-розовым салом с полосками прорости, перышками зеленого лучка и полукружочками молодой редисочки, Крапленый полез за пазуху и достал продолговатый сверток. Развернув полотняную тряпицу он достал небольшой нож с металлическим набалдашником на навершии костяной рукояти в потертых кожаных ножнах коричневого цвета, как ковбойские седла в американских фильмах про индейцев.
Все присутствующие издали завистливый стон. Нож был не просто красив, потемневший клинок из американской штамповой стали с изящно изогнутой щучкой, костяная рукоять отполированная ладонями до блеска. От ножа веяло прериями, погонями и перестрелками...
- Саня, дай позырить!
- Не лапай, не купишь. Крапленый показал Ботсману кукиш. Приложил клинок к пухлой ладошке и любовался солнечными зайчиками весело бегающими по клинку и гарде.
- Харе базарить, давайте бухнем! Зануда как самый опытный, "начислил" каждому по стопочке.
- За встречу! Торжественно провозгласил Крапленый.
После водки, на солнышке подростков основательно развезло и кое-кто, а это был никто иной как Крапленый - начал клевать носом.
Карточкин неутомимо апгрейдил жилище, забивая колышки для тента колотушкой из благородного дуба. Логично размышляя, что после того как водка закончится, он вместе с колышками позабивает в землю ещё и свои пальцы...
Колотуху он изготовил тут же, из сухостойного деревца, не выдержавшего конкуренции с молодой порослью березняка. Еще не зная, что к утру, её подленько спалит в костре Ботсман.
- Ага, ага, я все видел! Я все расскажу! Из-за пригорка донесся гнусавый голос Сережки Нервмана, по кличке Лысая Ябеда.
- Вот блин, ведь действительно заложит. Карточкин привстав, опасливо пощупал то место по которому обычно его били ремнем.
- Садись уже, махани стакан. Примирительно сказал Карасиков, сквозь кривую ухмылку.
- Оп-па!
Сережка мгновенно очутился за столом и запихнул за щеки сразу два бутерброда.
- Ты давай, это, закуску не шибко расходуй. Крапленый раздраженно потер сбитые костяшки на кулаке.
Сережа испуганно озираясь усиленно заработал челюстями, от чего стал похож на хомяка забравшегося в мешок с сухим кормом.
Тем временем, на костре доходил до готовности ароматный суп из нута с котлетами и копчеными ребрышками. Хоть нут и был отмочен Карасиковым загодя, все же недостаток опыта сыграл свою злую шутку и нут был все же твердоват, как для гороха... И только пионерский аппетит и юная всеядность позволили не только убрать весь суп, но и большую часть холодных закусок.
Когда на лес опустилась темнота и закончилась вся водка, бледные от рвоты, на нетвердых ногах, поддерживая друг друга, Сережка с Димкой отправились на остановку автобуса, ещё пока помня, что их отпустили без ночевки.
Карточкин и Ботсман сидели на бревне и под рокочущий храп Крапленого беседовали о запланированном на завтрашнее утро сборе гербария и преимуществах спортивно-туристического досуга перед банальным распитием портвейна в подворотне.
Утром, свежие и отдохнувшие, выполнив гимнастические упражнения, сформировали ножебревно.
Цветет природа буйным цветом
И мы цветемся вместе с ней
Ах как же здорово тем летом
Мы накидались средь елей
(вообще среди сосен и весной, но тогда будет не в рифму)
Комментариев нет:
Отправить комментарий